«Слышал звон…»

Статья Бахтияра Бакас уулу «Будь бдителен: Большой Брат наблюдает за тобой», которая была опубликована не так давно на сайте Акипресс, возможно в некотором смысле даже послужила бы пропагандой положительной деятельности Государственной службы финансовой разведки КР (ГСФР), если бы в рассуждения независимого эксперта не вкрались отдельные неточности, по всей видимости, ставшие следствием поверхностного подхода автора к предмету исследования. И если бы статья не носила откровенно упаднический характер.
Возьмем, к примеру, цитату автора: «...существенную обеспокоенность общественности должны вызывать потенциальные угрозы возрастания возможностей самой организации», - говорит он, имея в виду деятельность и развитие службы финансовой разведки. Что же так напугало независимого эксперта?
Вряд ли это высказывание можно отнести к простому желанию сделать из государственного ведомства некую «страшилку» для общества. Автор далее углубляется в терминологический спор, имеющий перманентный характер в международной практике становления подразделений финансовых разведок. А именно, он приводит сравнение названий отечественной службы финансовой разведки с федеральной службой финансового мониторинга России, и, на наш взгляд, без надлежащих на то оснований предполагает «...что отечественная служба теоретически может осуществлять более широкий спектр действий, включая даже те, которые имеют разведывательный характер».
Не совсем понятно, что он имеет в виду под этим выражением «разведывательный характер»? Возможно, что автора смущает слово «разведка», по которому словари дают следующее толкование:
«Разве́дка - практика и теория сбора информации о противнике или конкуренте для безопасности и получения преимуществ в области вооружённых сил, политики или экономики.
В Кыргызстане, как и в любом другом государстве, существуют специальные службы, как внешней разведки, так и контрразведки, но это относится к органам национальной безопасности, поэтому к ГСФР не имеет ни малейшего отношения. Должен заметить также, что словосочетание «финансовая разведка» это лишь результат прямого перевода с английского общепринятого названия «фаиненшл интеллиджент сервис». Из 126 стран, в которых существуют подобные службы, все самостоятельные ведомства называются подразделениями финансовой разведки (ПФР). Росфинмониторинг, между прочим, во многих международных соглашениях и договорах также зачастую именуется подразделением финансовой разведки. Потому, наверное, что новомодное слово «мониторинг» не всегда и не всем понятно, особенно на пространстве бывшего союза, где преобладает русскоязычная среда, кроме того, термин «финансовая разведка» глубже и более полно отражает суть деятельности данной структуры.Российская служба называется россфинмониторинг, постольку, поскольку это был их выбор, выбор депутатов Госдумы, в том числе. Правда и то, что в различных странах существуют различные формы подразделений финансовых разведок, на уровне управлений и департаментов финансового мониторинга при центральных банках, при прокуратуре или при МВД, особенно это часто встречается в странах СНГ. При этом международные эксперты уверены, что в подобных случаях деятельность ПФР сложно считать полноценной и действенной, поскольку правовая основа деятельности ПФР, как структурного подразделения другого ведомства, во многом регламентируется еще и внутренними ведомственными приказами и актами. В целом, терминологические споры далеко не новость даже в мировой практике становления ПФР и деятельности международных организаций, занимающихся регулированием и разработкой мер по борьбе с отмыванием денег. Из выше изложенного следует, что все опасения независимого эксперта г-на Бакас уулу по поводу «более широкого спектра действий имеющих разведывательный характер», по меньшей мере, безосновательны и где-то даже абсурдны.
И еще о возрастании возможностей организации, что, по мнению автора статьи, таит в себе «потенциальные угрозы» обществу. Еще два года назад, когда шла активная работа по гармонизации правового поля национальной системы противодействия финансированию терроризма и легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем (ПФТ/ОД), когда на повестке дня стоял вопрос приведения положений базового закона ГСФР в соответствие с нормами некоторых законодательных актов республики, в прессе и на Интернет сайтах не раз появлялись публикации с опасениями по поводу усиления полномочий и возможностей службы финансовой разведки. Но и тогда во многом подходы обеспокоенных авторов публикаций были надуманны или подсказаны кем-то заинтересованным в обратном процессе. Хотя на деле то проводилась самая обычная техническая регулировка законодательных норм, без которой законы работать бы не смогли, проще говоря, устранялись противоречия по отдельным положениям некоторых законов. О каком возрастании возможностей идет речь в статье г-на Бакас уулу, понять трудно, тем более, что международный правовой инструментарий и стандарты являются едиными для всех стран - это 40+9 рекомендации ФАТФ.
Автор далее пишет о размытом разделении понятий «отмывание денег» и «уклонение от налогообложения» и уверен, что «для субъектов предпринимательства уклонение от налогообложения является одним из способов простейшего выживания», а в Кыргызстане, видите ли, этот способ выживания относится «к одному из наиболее важных признаков отмывания денег», то есть, является преступлением. Между тем, в мировой практике уклонение от налогообложения считается одним из наиболее тяжких видов преступления и в зависимости от суммы укрытой от налогов, в иных странах предусматривается наказание и до пожизненного тюремного заключения.
Легко сказать «способ простейшего выживания»... Да УК КР относит уклонение от налогов к предикатным преступлениям по отношению к отмыванию доходов, но роль службы финансовой разведки при этом заключается только в том, что по запросу правоохранительных органов она проводит соответствующий анализ и дает заключение об отношении уведенных от налогообложения доходов к их отмыванию. Правоохранительный орган в рамках уголовного дела может направить запрос в ГСФР, чтобы узнать имеются ли факты легализации доходов, полученных в результате сокрытия от налогообложения.
Правда, что в той же России, уклонение от налогообложения пока еще находится за пределами системы борьбы с отмыванием преступных доходов, но это не относится к сокрытию в особо крупных размерах и к уходу от налогов, совершенному группой лиц. Тем не менее, сегодня российские специалисты уже понимают, что и это было явным упущением с их стороны. В настоящее время в России разрабатывается законопроект о внесении изменений в соответствующий закон, с тем, чтобы внести «уклонение от налогов» в число предикатных преступлений по отношению к отмыванию доходов. Кстати, таковы требования и рекомендации международных организаций, занимающихся вопросами борьбы с легализацией преступных доходов, в частности рекомендация 40 ФАТФ включает налоговые вопросы в систему мер ПФТ/ОД. Если мы хотим быть в числе стран, которые цивилизованно и действенно борются с финансовыми преступлениями, мы просто обязаны были прийти к такому решению.
Трудно согласиться с автором в том, что уклонение от налогообложения всего лишь способ выживания, как такое могло прийти в голову независимому эксперту? Любое уклонение от налогов не только может, но и должно быть квалифицировано, как преступление, в том числе и в качестве основы для подозрения в легализации доходов.
Есть у американцев поговорка «Раздувать бурю в стакане», так вот, очень похоже на то, что автор в своей статье занимается именно этим. Он пишет: - «ГСФР инициировал и в настоящее время идет процесс согласования между всеми государственными структурами вопрос о передаче практически всех сведений о финансовых сделках граждан нашей страны. Даже такие органы, как Национальный статистический комитет и Государственная регистрационная служба будут обязаны передавать информацию о сделках юридических и физических лиц». К сведению автора, такой процесс согласования давно завершен, поскольку законы о внесении изменений и дополнений уже действуют с сентября 2009 года. Но только вряд ли стоит так сгущать краски, во-первых, потому что далеко не вся информация о сделках поступает в ГСФР, а только сведения о сделках подпадающих под международные критерии подозрительности. Во-вторых, вся получаемая информация в ГСФР хранится с соблюдением строгой секретности, закладывается в память электронного сервера, доступ к которому, как не трудно догадаться, весьма и весьма ограничен.
В настойчивой попытке создать у читателя образ секретной и чрезвычайно опасной структуры, что-то наподобие тайной канцелярии или того хуже НКВД, времен Лаврентия Павловича, г-н Бакас уулу пишет: - «Таким образом, в ГСФР сконцентрируется огромный массив информации, начиная от паспортных данных до финансовых операций практически каждого жителя нашей страны». Так какую же страну имеет в виду автор, говоря «нашей страны», Казахстан или Кыргызстан? Не знаю насколько автору «страшилки» удалась его затея, а главное, зачем гражданину Казахстана, живущему в Алматы понадобилось писать от имени кыргызстанца и о кыргызской службе финансовой разведки, о которой он имеет весьма поверхностные и скромные познания, но нашему читателю хочу напомнить, что...
На самом деле, Государственная служба финансовой разведки Кыргызской Республики - это уполномоченный орган по противодействию финансированию терроризма и легализации доходов, полученных преступным путем, аналитическая структура, административного типа, не имеющая никаких оперативных функций, тем более функций дознания и следствия.